Табу на вожделение. Мечта профессора

Юля

Шестая пара закончилась в седьмом часу вечера. К тому моменту Юля чувствовала себя настолько уставшей и морально истощенной, что думала лишь о том, как бы поскорее вернуться в общежитие. Однако подобной роскоши позволить себе не могла – ей предстоял разговор с Каримовым.

Она понятия не имела, по какому «важнейшему» поводу он вызвал ее к себе, да только оттягивала визит в его кабинет до последнего.

«И что с того? Подумаешь, четыре пары уже прошло! Он сам сказал: после занятий! Вот и пойду после занятий! Но только… после всех… занятий!»

В глубине души Юля просто надеялась, что Серп давно ушел домой.

Что наконец-то сжалился над ней и не стал поджидать для очередной экзекуции.

Но нутро подсказывало – все надежды напрасны. Пусты.

Еще ни разу он не упускал возможности загрузить ее новыми поручениями.

«Ага! Или отчитать по полной программе из-за какой-нибудь мелочи!»

Сразу после звонка в аудиторию заглянул Макаров.

Призвав студентов к тишине, их куратор громогласно объявил:

— В общем, так, орлы! Мне выговор от руководства из-за вашего разгильдяйства и абсолютной неорганизованности не нужен! Причем от слова совсем! А это значит, что сегодня…

Виктор Эдуардович демонстративно посмотрел на свои массивные наручные часы, закрепленные на левом запястье, и продолжил:

— …ровно через два с половиной часа у нас намечается общий сбор у здания областной филармонии! Всей группой идем на КВН! Это ясно? Явка строго обязательна! Пересчитаю всех поголовно, как в детском саду, раз уж сами вы дисциплинироваться не в состоянии! Есть вопросы? Нет вопросов! Отлично!

Не дожидаясь ответной реакции, Макаров скрылся за дверью.

Попова же беззвучно застонала от отчаяния.

Уж чего-чего, а «веселья» в ее жизни и безо всяких игр хватало.

«Ну вот и выспалась, черт подери! Отдохнула! Хотя… Что если…»

Встрепенувшись, Юля торопливо запихнула в сумку все свои вещи и, ни с кем не прощаясь, выскочила из аудитории, намереваясь догнать их куратора.

— Виктор Эдуардович! — завопила на весь коридор. — Виктор Эдуардович! Постойте! Погодите! Мне нужно…

Мужчина остановился и выжидающе уставился на нее, внимательно разглядывая с высоты своего роста.

— Чего тебе, Попова?

Она редко давила на жалость, но сегодня был исключительный случай.

Состроив скорбную мину, Юля устало выдохнула:

— Можно я не пойду на КНВ? Пожалуйста!

— Это с какой такой радости?

— По личным причинам.

— Ты заболела?

Под этим пристальным сканирующим взглядом солгать она не смогла.

— Нет.

— Умираешь?

И снова:

— Нет.

— В таком случае позволь напомнить тебе, что ты у нас – староста. Образец для подражания! Человек, на которого должна равняться вся группа. Что значит не пойдешь? Ты обязана быть там, Юля! Причем одной из первых!

«Вот и все…»

От его ответа у нее болезненный комок в горле образовался.

Умом понимала – он прав в своих суждения. В требованиях. Только вот обида заволокла разум.

Плечи поникли под грузом ответственности. Глаза неестественно заблестели, и губы задрожали.

«Что ж… Назвался груздем – полезай в корзину! Да, я знала, на что шла, но… Неужели так сложно сделать исключение? Хоть разок? Другим-то делает! Да все преподы идут навстречу студентам! Всем. Только не мне…»

— Я поняла, — горько улыбнулась. — Извините.

Уважительно кивнув, Попова отступила на шаг.

И тут же услышала его тяжелый вздох. А после тихое:

— Ты у Каримова была?

Она отрицательно покачала головой.

— Ну так ступай! Помнится, он хотел поговорить с тобой.

Внутри все заледенело от страха и волнения.

Сердце пропустило удар. В висках загудело.

Пошатнувшись от неожиданности, но чудом удержав равновесие, Юля уточнила:

— А… а он разве… еще здесь?

— Конечно!

— Ой, мама!

«Дождался, гад! Все же дождался!»

С трудом контролируя эмоции, девушка прижала ладони к вспыхнувшим щекам.

Одни лишь мысли о предстоящей беседе с Серпом вгоняли ее в ужас.

Заметив это, Макаров как-то странно ухмыльнулся. А после огорошил:

— Ладно! Сможешь отпроситься у него, так и быть – отпущу и я!

икнув, Юля уставилась на куратора

— глупо хихикнула, ощущая

мягко. — При желании

Но явно

— надменно. — Почему же не в

самой себя подобной реакции. — Он

несколько долгих секунд,

и чуть склонив

— Забавно!

— Что именно?

что ты так думаешь, — прилетело

остальные члены ее группы. В

заметив Юлю в компании

быстро взяла

расправила плечи, гордо выпятила подбородок и

Виктор Эдуардович, считаю нужным предупредить – я не приду

даже Юле стало не по

зазвенела сталь. — Как миленькая прискачешь! Еще

переспросила одногруппница с дерзким

впаяю! Тебе оно надо?

Лена привела последний

А может, мне

безапелляционно заявил преподаватель. — Но

перепалку вмешалась Ирина. Схватив подругу под руку и

нас, — неопределенно пожала плечами. — Осень!

улыбки. Посмотрев на мужчину внимательнее, Юля заметила, что у него

смелостью. Стойкостью.

Я полагаюсь на тебя, — отозвался

кивнула, обнимая Белову

Не беспокойтесь!

в сторону выхода, увлекая Лену за собой.

проводил их долгим взглядом, а потом вновь обратился к

общем, так, Попова.

— Какой?

Мужчина поиграл бровями:

черт, как его малюют. Слышала

нет!

— Поймешь. Со временем.

своеобразную точку в разговоре, Макаров

продолжала стоять на

сказать? Что я напрасно боюсь его дружка? Что на самом деле Серп белый и пушистый? Ха-ха!

менее этот самый тиран поджидал ее

по напряженным мышцам, она обхватила себя руками и медленно побрела в нужном направлении. Ощущение, будто идет прямиком на эшафот, не отпускало ни на миг. И чем меньше метров ей оставалось преодолеть, тем сильнее в груди барабанило ее глупое

нужно успокоиться!»

***

опустело,

Ей никто не ответил.

«Хм! Странно!»

Попова вновь трижды приложилась костяшками пальцев к дверному полотну.

опять не услышала

девушка распахнула дверь

Евгеньевич? — окликнула тихонько. —

то, что Каримов все еще находится в здании университета. Его рабочий компьютер был включен. А на спинке офисного кресла висел его черный пиджак. Не говоря уже о том, что на рабочем столе лежала целая кипа бумаг, которые прежде хранились в шкафу.

«Вышел… наверное.»

закрыть

Будто какая-то неведомая сила настойчиво подталкивала ее в спину, вынуждая делать шаг за шагом и двигаться вперед – в глубины

Зачем? Сама не понимала!

собой и не остановилась до тех пор, пока не подошла вплотную

– папки с личными

на отчисление учащихся разных курсов и форм

первый же месяц понял, что не хочет здесь учиться, и решил забрать документы? Вдруг свободное бюджетное место, пусть

волнения внутренности узлом скрутило.

уговаривала саму себя. —

действия чреваты серьезными последствиями, если Серп застукает ее на месте «преступления», но любопытство оказалось сильнее. Юля уже протянула

— прозрение точно обухом шарахнуло по голове.

ближайшей стене. Секунду спустя она извлекла из сумки мобильник и

той нелепой ссоры с участием Каримова они помирились практически сразу.

успокоившись, Костя сам позвонил ей и

Она призналась во

вдруг появятся), списав все на происки злопыхателей. Что ж, Юлю данный расклад вполне устраивал. Особенно после того, как малой попросил у нее прощения и

всякий случай! Чтобы

уже некоторое время просто молчит в трубку, Попова

Привет! — выпалила она

динамика раздался не менее бодрый

чего это на звонки не отвечаешь

пара шла, — принялась объяснять Юля, — а когда на перемене набрала

— усмехнулся малой, — перевести, что ли?

ответ.

— Ну, как знаешь.

А разве

Затем Костя поинтересовался

ты уже решила, что маме

вздох сорвался с губ. До юбилея оставалось чуть больше месяца, но она даже примерно не

как на духу, —

купим? Пускай сгоняет куда-нибудь на недельку! Сменит

— Вау! Круто!

И по бабкам выйдет недорого – я

А ты-то

летом подрабатывал на элеваторе.

не в силах сдержаться,

душе. И

— Боже, Костя…

— Что? — недоуменно.

так повезло с тобой, — обронила нежно. — Ты настоящий

я такой! — начал придуриваться этот мелкий засранец. — Красивый

потом он все же сделался серьезным и пробубнил

тебя! Я уже

губу и часто-часто заморгала, дабы не разреветься.

воли она выровняла дыхание

— Я тоже скучаю, мой хороший! И очень-очень сильно!

— Юль, я все понимаю: учеба, работа. Выходные и там, и там совпадают крайне редко. Но… ты хоть к матери на юбилей приедешь? Мы хотя бы в такой день увидимся в стенах родного дома?

— Конечно! — искренне заверила девушка. — Конечно, я приеду! Конечно, мы увидимся! Я… я пойду на что угодно ради этого! На работе поменяюсь. В институте отпрошусь. Ну, или… придумаю что-нибудь! Да даже совру, если придется, но… один черт, отпрошусь! Обещаю! Слово даю!

— Ладно-ладно, — снисходительно хмыкнул Костя. — Считай, что поверил!

— Ой, еще бы ты не пове…

— Кхм-кхм! — в непосредственной близости от нее раздался звук раздраженного мужского голоса.

***

Буквально подпрыгнув на месте от неожиданности, Юля пискнула в трубку «я перезвоню» и трясущимися руками убрала смартфон в сумку. Каримов возвышался буквально в метре и буравил ее своим холодным безжизненным взглядом. Черным, как сама ночь. Бездонным, будто омут.

Он стоял, прищурившись, склонив голову набок, спрятав ладони в карманах брюк и расставив ноги на ширине плеч.

Да, мужчина выглядел пугающе. Действительно пугающе.

Особенно когда молчал. Вот прямо как сейчас.

«Боже, дай мне сил пережить этот вечер!»

Он шагнул вперед, сокращая расстояние между ними. И табун мурашек промчался вдоль позвоночника, едва аромат его парфюма проник в ноздри.

Свежий. Вкусный. С нотками цитруса, кедра и моря.

— Марат Евгеньевич? — практически прошептала Юля. — Вы хотели со мной…

— Хотел! — перебили ее бесцеремонно.

— …поговорить? — все же закончила фразу.

— И поговорить тоже! — прилетело в ответ. — Проходи!

Заведующий кафедрой распахнул перед ней дверь своего кабинета.

А дождавшись, когда она прошмыгнет внутрь, вошел следом и направился прямиком к столу.

Попова же замерла истуканом прямо посреди комнаты. Каримов тем временем развалился в кожаном офисном кресле и выжидающе уставился на девушку. Хмуро. Недовольно. С презрением.

— Располагайся! — мужчина кивнул на свободный стул.

Она неуверенной поступью двинулась к указанному месту. Испытывая чудовищную неловкость, присела на самый край и разместила на соседнем стуле свою сумочку.

— Ну? — протянул он многозначительно. — Чего молчишь? Рассказывай!

— О чем? — Юля затравленно уставилась на преподавателя, ожидая подвоха в каждом его слове. — А, наверное… Поняла! Для сегодняшних игр у нас все готово. Шарики. Шарфики. Плакаты для группы поддержки тоже. Я предварительно согласовала их с Виктором Эдуардовичем, а сегодня принесла в институт и передала ребятам. Чеки вручила опять же Макарову. По отчетности все ровно. Копеечка в копеечку! Но если хотите проверить лично...

Марат подался вперед, вынуждая ее умолкнуть на полуслове.

— Скажи-ка мне, Попова: а ты вообще осознаешь, где ты находишься?

Столь странный вопрос застиг девушку врасплох.

— Да-а-а-а…

— Нет! — брезгливо скривился мужчина. — Ты явно путаешь свой клуб с нашим университетом! И путаешь конкретно!

— В каком смы…

— В прямом! — рявкнул он вдруг, заставляя ее инстинктивно вжаться в спинку стула. — Когда это прекратится? Сколько можно устраивать из учебного заведения с безупречнейшей репутацией… самый настоящий проходной двор? Здесь тебе что, чертов бордель? Твои бесчисленные ухажеры теперь будут наведываться сюда каждый день? Они у тебя плодятся в геометрической прогрессии, что ли?

Юля вскочила на ноги, сражаясь за каждый глоток кислорода, ибо дышать ей резко стало нечем. Грудную клетку сдавило точно стальными прутьями.

— Вы что такое говорите? — воскликнула она, стиснув ладони в кулаки. — Какие еще ухажеры? Какой проходной двор?

— Сядь на место и не повышай голос, пташечка!

— Тогда и вы не повышайте! Чего вы кричите на меня?

— А что делать, если ты по-другому не понимаешь?

— Да неужели?

— В общем, так, Попова: это было последнее предупреждение! Еще раз увижу тебя у стен ВУЗа с очередным хлюпиком, будь готова к штрафным санкциям!

— К каким? — уточнила дрогнувшим голосом.

— Каждая подобная выходка будет приравниваться к пропуску лекции!

— ЧТО?

— Я сказал: сядь! — раздраженный рык.

— Но как же так? Это же… нечестно!

— Все честно, Юля! Все честно! Для своих свиданок выбирай другие места!

— Сви... свиданок?

«Черт подери! Он принял Жукова за моего парня? Думает, я сама его позвала? Ну, спасибо, Илюша! Удружил, гад! И что теперь со всем этим делать?»

Дабы не сойти с ума и хоть немного успокоиться, девушка шумно вздохнула и рухнула на стул практически без сил. В воцарившейся тишине отчетливо прослушивалось и тяжелое учащенное дыхание ее собеседника. Он, как оказалось, был взбудоражен их перепалкой ничуть не меньше.

— Марат Евгеньевич, — предельно спокойным голосом Юля попыталась объяснить, — я не смогу это контролировать. Мой бывший парень сам пришел – его никто не звал. А если он надумает преследовать меня, встречая у дверей института каждый божий день? Мне что же, сразу отчисляться?

— Бывший? — Каримов усмехнулся. — Это который из трех?

Вот тут-то Попова и лишилась дара речи. Абсолютно и бесповоротно.

«Трех? Каких еще трех? О чем бормочет этот сумасшедший?»

— Впрочем, неважно! — продолжал тем временем мужчина. — Итог один – нечего им здесь отираться. Пускай твои герои преследуют тебя у дверей в «Запретный плод»! И наведываются туда же сколько их душеньке угодно!

«Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!»

С вызовом уставившись на преподавателя, Юля разъяренно зашипела:

— Я не знаю, о ком вы говорите! Нет у меня никаких героев! А что до вас… Конкретно вам, Марат Евгеньевич, не помешало бы и наведаться в «Запретный плод» на досуге! Сдается мне, что без приватных «танцев» Карины вы становитесь просто… невыносимы!

В следующую секунду тяжеленный мужской кулак с грохотом опустился на крышку стола, а тишину пространства разрезал его грозный рев:

— Попова! Ты совсем оборзела? Хоть фильтруй немного, что и кому ты говоришь!

— Простите! Я не хоте…

— К тому же, девочка моя, — ехидно протянул Каримов, внезапно сменив гнев на милость, — если ты меня не видишь в данном заведении, это еще не значит, что я его не посещаю! И… а, черт! Что за?..

Резко замолчав, Марат Евгеньевич принялся часто моргать, щуриться и усиленно натирать свой левый глаз. Только сейчас Юля и сообразила – от силы его удара что-то осыпалось с потолка. Осыпалось и угодило этому тирану прямо…

Не выдержав, она сложилась пополам от дикого истерического хохота.

«А-ха-ха! Так ему и надо! Так ему и надо! Карма – та еще сука!»

Однако вскоре ее смех сменился вполне реальным беспокойством.

«Блин! Так-то это не шутки! Вдруг слизистую себе повредит? Ослепнет еще...»

Юля и сама не поняла, как оказалась рядом с Маратом. Как бесцеремонно вторглась в его личное пространство и склонилась прямо к лицу. Однако уже в следующий миг она мягко перехватила руку преподавателя за запястье и медленно отвела в сторону его крупную, чуть грубоватую ладонь.