Табу на вожделение. Мечта профессора

Юля

Осторожно сгрузив бокалы на стол, Эльвира извлекла из кармана свой мобильник. Подключая его к блютуз-колонке, староста этажа лучезарно улыбнулась:

— Наливай, Юлек! Пора нам хорошенько повеселиться!

Кивнув, Попова попыталась открыть вино.

Но столкнулась с определенными трудностями.

— Черт возьми! — рявкнула недовольно, едва не поранив руки, когда штопор соскочил несколько раз подряд. — Либо пробка какая-то неправильная, либо… у меня не хватает сил!

Соседки выпалили практически в унисон:

— Осторожнее!

— Не торопись!

Упрямо нахмурившись, Юля предприняла очередную попытку «победить» эту злосчастную бутылку вина. Эльвира тем временем включила музыку и установила громкость практически на максимум. Комната наполнилась звуками танцевальной и очень популярной в этом сезоне композиции.

Громко подпевая исполнителю (правда, не всегда попадая в ноты), ее соседки принялись дурачиться и танцевать, искренне наслаждаясь процессом.

— Юля, идем к нам! — заорала Тоня, пытаясь перекричать музыку.

Попова раздосадованно продемонстрировала им бутылку, которая никак не хотела откупориваться. И услышала уже от Эльвиры:

— Пофиг! Позже откроем! Пошли!

Юля робко улыбнулась, отставляя в сторону вино и швыряя штопор на стол.

Стоило приблизиться к соседкам, ее схватили за обе руки и увлекли в общий импровизированный танцевальный круг. Теперь девушка улыбалась совершенно искренне. Она не помнила, когда расслаблялась в последний раз. Когда беззаботно пела или танцевала. Зато теперь, двигаясь плавно и раскованно в такт музыке, Попова испытывала самое настоящее наслаждение. Чувствовала себя живой. Счастливой. И… все еще молодой.

— Давай с нами пой! — велела Тоня, пытаясь перекричать музыку.

— А? — переспросила Юля.

— Все вместе! — прилетела команда уже от Эльвиры, и все они дружно заорали одновременно с исполнителем хита:

— Давай запомним это лето… нам было хорошо-о-о-о…

— От заката до рассвета… я в тебя влюблен…

— Да-да-да! Никто не в курсе. Мы с ней. Только вдвое-е-е-е-м.

— Да-да-да! Мы с ней на тусе… эту песенку поем!

Затем, немного передохнув и набрав воздуха в грудь:

— Я с тобой лечу повыше. Я с тобой лечу, мада-а-а-а-м.

— Почему мне сносит крышу, не скажу своим друзьям…

Войдя в кураж, Юля тоже принялась дурачиться и танцевать, как одна из солисток культовой группы «Pussycat Dolls» – соблазнительно извиваться, поражая соседок своей гибкостью, а себя – приступом внезапной и совершенно не свойственной ей сексуальности. Девчонки хлопали ей и подбадривали. Но в какой-то момент все изменилось. Взглянув за спину Поповой, Эльвира вздрогнула всем телом и завопила, хватаясь за сердце:

— А-А-А-А-А!

Проследив за ее взглядом, Тоня замерла и… перекрестилась. Трижды.

«Какого черта? — проскользнула тревожная мысль. — Что с ними?»

Ничего не понимая, Юля с опаской оглянулась.

В ту же секунду с диким воплем подпрыгнула на месте.

От представшей взору картины. От неожиданности.

Дверь в их комнату оказалась распахнута. Настежь.

А внутри помещения, прямо в паре шагов от них, демонстративно уперев кулаки в бока, стояла Мария Егоровна. Но коменда пришла не одна.

Ее сопровождал Каримов. Спрятав ладони в карманах брюк и чуть склонив голову, мужчина буравил Юлю странным испытывающим взглядом.

«Боже…»

— Убавьте немедленно! — рявкнула Нефедова.

Спохватившись, Эльвира выключила музыку.

вы чего к нам без стука вламываетесь? А

— резко обрубила ее женщина. — И чисто для

случилось? — сдавленно

Егоровна. — Вот, решили с Маратом

втором этаже? В конце

ледяным голосом прогромыхал Серп. — Обороты сбавь!

пальцы в замок и

— Простите…

мужчина демонстративно

поводу банкет? —

трое упорно молчали, прекрасно понимая, что распитие спиртных напитков в общежитии запрещено уставом. Не дождавшись ответа,

И это,

Марат Евгеньевич, не подумайте дурного!

Мария Егоровна! Что

***

побледнела и

уследишь? Молодежь! У них сейчас возраст такой! Ну, выпьют они бутылочку-другую. Что с того? Не бедокурят

Каримов гневно прищурился.

своими прямыми обязанностями? Что, деканату стоит поискать человека, который будет в состоянии уследить за

нет! Я справляюсь!

Справляйтесь лучше! — отчеканил сухо.

поняла вас. Приношу извинения за сложившееся

устав. Придерживайтесь его, и никаких проблем не будет.

Марат

мужчина. — А теперь… все на

—

на Попову. — Муравьеву и

Юли перехватило дыхание. И желудок

головой, взглядом

Только не сейчас.

не замечая ее

За мной,

переглянувшись, Эльвира и Тоня молча вышли следом.

дверь за ними захлопнулось, в помещении

лишь потяжелевшим

нее глаз, сверкающих нездоровым шальным

хищник, следил за каждым ее движением. За каждым

не выдержала первой. Нервно заламывая собственные пальцы, она

о

— Красиво танцуешь.

– табун мурашей промчался по ее спине. Сокращая расстояние

— Очень! Очень красиво!

зная, как реагировать на столь неожиданный комплимент, Попова уставилась на собственные руки и

— Спасибо. Я… старалась.

— прозвучало вкрадчиво. —

в преподавателя недоуменным взглядом. А когда смысл его слов дошел до ее

— Нет, конечно!

— Не зарекайся!

тем не

вздохнув, Марат внимательно оглядел

на одной из трех

— Твоя?

— Да. А что?

не ответил. Уверенной поступью приблизился

своей наглостью, он бесцеремонно заглянул под

— возмутилась Юля,

уже изучал содержимое

растерявшись, Попова

— Что вы ищете?

молчание,

девушка

Вы не имеете права устраивать здесь… обыск! Там

Попова! — кривая ухмылка. — Твои трусишки я

он все

хмыкнув, двинулся дальше. К холодильнику. А там, как назло… почти мышь повесилась. И

Какая из полок твоя?

обхватила себя руками, пытаясь унять нервную дрожь

— Нижняя, — призналась, испытывая неловкость, — но… у нас все общее!

Небрежно захлопнув дверцу, мужчина скрестил руки на груди.

А после огорошил вопросом:

— Ничего не понимаю! На что ты тратишь деньги?

— В каком смысле?

— Ты работаешь и получаешь зарплату – достойную по меркам нашего городка. При этом условия твоей жизни… скажем прямо – нищенские. Так где же твои деньги? На что ты их спускаешь, если не в состоянии даже еды нормальной себе приобрести?

«Ни…нищенские? Нищенские, черт подери? Олигарх недоделанный!»

Попова побагровела от злости, буквально задыхаясь от возмущения.

— Во-первых, — процедила она сквозь стиснутые зубы, — я работаю в клубе не так давно, чтобы успеть озолотиться! А во-вторых… это не ваше дело!

Зловеще улыбнувшись, Каримов загадочно протянул:

— До поры до времени!

Намереваясь возразить, Юля упрямо вскинула подбородок.

И буквально утонула в его совершенно непроницаемом взгляде.

В бездонных черных дырах, в которых не было и намека на зрачок.

Воздух вышибло из легких. Одним махом. Напрочь. Голова пошла кругом. Жадно втягивая кислород открытым ртом, она с замиранием сердца наблюдала за Маратом. Тот в свою очередь вновь кивнул на стол.

— Так по какому поводу банкет? — повторил свой недавний вопрос.

Немного поразмыслив, Попова решила признаться.

— Шершнева отблагодарила за помощь с… ну, вы поняли! Проставилась она.

— Хм!

— Что?

— Пожалуй, ты это заслужила! Заслужила ее благодарность!

— Издеваетесь, да?

— Нет. Просто констатирую факт. Ты боролась за нее, как львица.

— Скажете тоже…

Ничего он не сказал. Просто подошел к столу и без особых усилий откупорил бутылку вина. Затем вскрыл вторую. А после снисходительно произнес:

— Ладно… Расслабься, отдохни и выспись хорошенько – в ближайшее время тебе такой возможности не представится. Пользуйся моментом!

В груди склизкой змеей шевельнулась тревога.

— Это еще почему? — робко уточнила девушка.

Каримов окатил Юлю строгим выразительным взглядом.

— Скоро узнаешь, пташечка!

— Узнаю что?

Ответом ей служил лишь знакомый плотоядный оскал и тихий предостерегающий рокот:

— Много не пей!

— Я и не собиралась!

Удовлетворенно кивнув, мужчина направился к двери.

Однако в тот момент, когда Юля позволила себе громко выдохнуть от облегчения и расслабиться, потеряв бдительность… он вернулся.

Стремительно преодолел разделяющее их расстояние и, глухо застонав, стиснул ее в своих стальных объятиях. Схватил в охапку и с одержимостью конченого безумца принялся жадно шарить руками по ее телу.

Властно. Почти по-хозяйски. С эгоистичной свирепостью.

А Попова, вместо того чтобы кричать и протестовать… просто оцепенела.

От мыслей, беспорядочно роившихся в голове.

От осознания болезненной и жутко унизительной истины.

«Мне нравятся его прикосновения! Катастрофа! Я совсем спятила!»

Что-то невнятно пробормотав, Марат уткнулся носом в ее волосы. Только сейчас Юля и заметила, как чудовищно он напряжен. Как сильно бугрятся его мышцы. Как остервенело колотится его сердце. Да что там сердце?

Все его мощное тело сотрясалось сейчас от мелкой, едва различимой дрожи.

— Еще раз посмеешь кинуть меня в такой момент, как сегодня – убью! — прошептал он ей прямо в ухо, пробуждая к жизни тысячи нервных окончаний на ее разгоряченной коже.